* * *

Хочется помедленней, потише,
Благо, что дорога далека...
Заняты все полочки и ниши
У меня в душе до потолка.

На века – моё многоэтажье,
Да и ты – отнюдь не налегке.
Мне, прости, и не добраться даже
До любви в заветном сундучке.

Ей в душе, конечно, очень тесно
Развалиться в кресле, снять пальто...
К сожаленью, к счастью ли, но места
Там уже не хватит ни на что.



* * *

Друзья как крылья за спиной...
Опять прощание... Куда вы?
Туда, где дождь – во всю октаву?
(А здесь – на ноте на одной.)

Слова пустые не слышны:
Душа нахохлилась устало...
Стук жёстких капель по металлу
Сквозь иллюзорность тишины...

Мне б только спрятаться в метро:
Там боль разлуки не достанет...
А дождь всё громче барабанит,
Как у Равеля в «Болеро».



* * *

Не ирония, не насмешка:
То ли русская, то ли чешка?

       Здесь, в чужом раю,
       Свою жизнь леплю:
       И борщи варю,
       И тебя люблю.

Мне свободно, легко, просторно
Среди готики тесной, чёрной!
А пронзившие небо башни –

Для меня натюрморт домашний...

Внешне жизнь – в дорогой огранке
(Так положено иностранке):
В ней всё, кажется, очень просто...

Но душа – как плавучий остров:
Вот и мечется неприкаянно
Меж Стобашенной и Белокаменной...



* * *

Бывает так: в ладони целый мир,
Триумф надежды и любви премьера...
Изнашивайте молодость до дыр,
Чтоб не пылилась в хламе шифоньера!

И день, и ночь – на все сто пятьдесят!
Успеть, найти, понять, узнать, влюбиться...
А зрелость, старость – важные – висят,
Чтоб с вешалок на плечи опуститься...

Устроим счастья бесконечный пир
И будем спорить, петь и целоваться!

...Изнашивайте молодость до дыр,
Чтоб с ней не страшно было расставаться.



* * *

В тетради больше чистых нет листов,
И на полях нет места – справа, слева.
Душа пуста, как ваза для цветов
В шкафу, на полке, в доме старой девы.

И сердце бьётся, будто сквозь стекло,
Как солнца луч в подземном переходе,
И ангелу-хранителю крыло
Подбили на божественной охоте.

Белеет наболевшая трава –
Чужой зимы нечаянная свита.
И буквы не слагаются в слова,
Как будто из другого алфавита.



СЕРАЯ ШЕЙКА

На юг улетела крикливая стая моя,
А мне с перебитым крылом зимовать одиноко.
Все ýже, страшней и тоскливей в пруду полынья,
И старый охотник случайно увидит в бинокль,
Как я, чтоб не дать ей замёрзнуть, туда и сюда
Ныряю без устали, словно в игрушечной луже...

Лиса каждый день прибегает на берег пруда
И чутко топорщит свои треугольные уши.
Всю зиму мне кажется, будто судьба – не моя,
А я проживаю чужую в угоду кому-то...
Все ýже, страшней и тоскливей в пруду полынья...
Глядишь – и затянется намертво через минуту.



* * *

До блаженства – шаг. И миг – до вздоха:
Сладкого, глубокого, до слёз...
Счастье было собрано по крохам,
С горем перемешано... Завёз
Этот твой Харон в такие джунгли
Простенькую старую ладью,
Что на сердце горестно и жутко...
Я дышу, несу галиматью,
Кофе пью, смеюсь и жду трамвая,
И довольной выгляжу, пока
Не очнётся сонная тоска,
Листья в сердце молча обрывая.



* * *

Я выпросила снег у января:
Неужто прошлогодний? Трое суток
Он был предупредителен и чуток,
И беззащитен. Честно говоря,
Мир изменить ему не удалось.
Мне было жаль его усилий тщетных,
Но грело душу белое крещендо,
Строку зимы пронзившее насквозь.
И в снежном храме, возле алтаря,
Вдруг сердце заметалось бестолково...

Хотелось мне чего-нибудь такого:
Я выпросила снег у января.



* * *

Мокрый снег за окном. На мгновенье дожди замолчали.
Неудачлив январь. И растерянней день ото дня.
Под глазами круги ( хоть сто раз назови их очами),
И усталость давно поселилась в душе у меня.

Здесь никто ни при чём: если можешь, не думай об этом.
Просто так повелось: еле терпят меня январи.
Снова дождь за окном. Всё как будто похоже на лето,
Настоящее лето – которое только внутри.



* * *

Мне без праздников жить бы – без вечных помех
(В полусонных объятьях чужого застолья)...
Разбросала зима свой искусственный мех:
Наконец-то и ей захотелось раздолья!

Двое суток рвалась и тянула ко дну,
Поливая дождем целый мир между делом...
Под язык бы – «от сердца» – снежинку одну,
А другую – под сердце, чтоб чуть охладело.

Где осколок разбитой на счастье луны?
Зацепился за ворс нависающей тучи...
Я давно заслужила глоток тишины:
Заповедно-лиловой, бездонно-дремучей...

Впрочем, нет. От зимы не хочу ничего.
Бог – судья: я по ней никогда не скучала...
Просто скоро опять на земле Рождество:
Стопка чистых листов. Ощущенье начала.