* * *

«Будет дальняя дорога», –
Как на картах, как-то мне
У родного у порога
На кленовом на листе
Осень – рыжая гадалка
Нагадала в тишине.
Говорила: «Будет жалко
Покидать отцовский дом,
Расставаться, но, однако,
Всё забудется потом.
И поэтому не хмурься,
Руку мне позолоти.
Будет счастье, не волнуйся,
Будет счастье впереди».

С той поры я в путь-дороге.
Видел всякого с лихвой.
Были радости, тревоги,
Только хочется порой
Всё же крикнуть что есть мочи:
«Осень, милая, постой!
Не забыл я дом свой отчий,
Не забыл порог родной!»

* * *

Сумерки неслышно вырастают.
Клонят росы травы до земли.
Выйди, ты услышишь, как вздыхают
На ветру седые ковыли.

Выйди, ты увидишь: по равнине
Стелется позёмкою туман.
Осень, опустившись у полыни,
Пьёт с колен остуженный дурман.

Вызревает где-то в поднебесье
Самая высокая звезда...
Выйди, погрустим с тобою вместе –
Не было так грустно никогда!

Выйди, не по этой ли тропинке,
Выцветшей за лето добела,
Наша юность в розовой косынке
Незаметно в прошлое ушла?

* * *

Друг мой, давай уедем
Автобусом первым туда,
Где бурые, как медведи,
Спят на полях стада.

Где росы рассыпаны ранним
Утром по тёплой земле.
Туда, где растут туманы
В быстро редеющей мгле.

Уедем, оставив в покое
Привычный домашний уют,
В тихое царство лесное,
Где добрые звери живут.

Пока не открыта охота,
Ни выстрела не раздалось,
Сходим на те болота,
Где бродит доверчивый лось.

Где пахнет мхами прогоркло,
Где тетерев – красная бровь –
Глупой своей тетёрке
Картаво поёт про любовь.

ЭЛЕГИЯ

Зелёный домик в глубине двора.
Под окнами – увядшие сирени.
Растёт дымок печального костра,
Разложенного из листвы осенней.

Скупое солнце, паутины блеск,
Последних астр прощальный яркий всполох.
За речкой – осыпающийся лес,
Держащий птичий гам на ветках голых.

От синевы кружится голова,
От едкого – глаза слезятся – дыма…
Всё подтверждает мудрые слова:
Ничто не вечно. Всё неповторимо.

* * *

Снова по-весеннему тепло,
Мир наполнен радостью и светом.
Кажется, что лето не ушло,
А лишь только притаилось где-то.

Всё ещё ликует синева,
Прель хмельная голову дурманит.
Не беда, что полегла трава
И что скоро заморозок грянет.

Я брожу один в лесном краю,
Поредевшем и омытом светом.
Тешит душу грешную мою
В паутинках белых бабье лето.

* * *

Утопая в пожухлом, шуршащем,
Отдыхаю душой в настоящем.
Сверху ветки, а снизу – листва...
Жизнь прекрасна и вечно права,
Только вот огорчает всё чаще.
Но сейчас она в полной красе,
И чаруют подробности все:
Разноцветные листьев вкрапленья,
Облетевшие эти растенья,
Эти никлые травы в росе.
 

* * *

А я хотел бы умереть, как лес…
Не становясь болезненным и старым,
Лес озаряет синеву небес
Янтарным, ослепительным пожаром.

Лес принимает, словно праздник, смерть,
В своём конце он краше, чем в начале, –
Чтоб никому не вздумалось посметь
Подумать об утрате и печали.

КУКУШКА

Может, считает дни до отлёта.
Может быть – листья, что ветер срывает.
Глупо ведь думать, что годы считает.
Тогда отчего душа замирает,
Когда так внезапно, сбившись со счёта
Иль спугнута кем-то, она замолкает?

* * *

Осенние полощутся дожди,
Громады туч толпятся табунами.
В печали нет, казалось бы, нужды,
Но именно она владеет нами.

А между тем, такая тишина,
В молчании величие такое,
Что грусть твоя заведомо смешна
Перед высоким таинством покоя.

* * *

Тоска обезголосевших лесов,
Садов невозмутимое молчанье…
Природа, обнажаясь до основ,
Желает одного лишь – пониманья.

Ни глаз не радуя, не теша слух,
Не вызывая в нас того восторга,
Который перехватывал бы дух,
Она молчит настойчиво и строго.

И, принимая всё таким, как есть,
Вбирая эту паузу земную,
Ты понимаешь, что любую песнь
Молчанье предваряет зачастую.