* * *

Мир становится зелёным,
Озорным и молодеет.
Голубям, котам влюблённым
Рад, от пенья их балдеет.
От оков зимы избавлен.
А ещё в небес стаканчик
По утру весной поставлен
Солнца рыжий одуванчик.


* * *

С утра сегодня беготня,
Сумбур и суматоха.
Прошу, не трогайте меня,
Я нынче нескладеха.
Пахала целый день, как вол,
И всё без результата.
Наверно, сбой произошёл,
Я немощью объята.
Но помнится один секрет
Леченья с малолетства:
Целебней рифмы в мире нет
Лекарственного средства.
Прочту стихи. Они, взбодрив,
Мне силу крыл утроят,
Живой водою звонких рифм
С души усталость смоют.


* * *

От сочной рифмы захмелеть,
Мечтать о слове, как о сладком.
Пусть тягу не преодолеть,
Но обмануть себя достатком
Всего лишь малого глотка,
Которым можно насладиться,
Когда стремительною птицей
С пера в блокнот летит строка.


* * *

Мальчишка пел на перекрёстке,
Рукой струну гитары гладя.
Была отчаянность в подростке,
Была решительность во взгляде.
Он не просил, являя этим
Своё презрение к металлу,
Не называл себя поэтом,
Хоть песня сердце задевала.
Толпа, что рядышком стояла,
Словес исполненная лестных,
Внимая песне, понимала:
Он пел для ангелов небесных.
Таким волшебным было пенье,
Что ангел облако отринул
И, не скрывая изумленья,
Цветы к ногам мальчишки кинул.
И это вправду было круто!
Цветы, упавшие, дрожали,
А люди, видевшие чудо,
Слёз восхищенья не сдержали.


* * *

Из крана капает вода.
Так время жизни утекает.
Часы, как капельки, мелькают,
А дни сливаются в года.
Уже привычен мерный звук
Минут, срывающихся в бездну.
Когда-нибудь и я исчезну,
Коль кто-то кран закроет вдруг.
И не останется следа,
Под небом нет того, что вечно.
Ведь даже память скоротечна,
Как будто времени вода…


* * *

По дням расписан календарь:
День – счастья, день для покаяний,
Есть день поэзии, день знаний,
День, прославляющий букварь.
Смотрю и оторопь берёт,
И мысль лукавая смущает:
Как день один в себя вмещает
То, что должно бы длиться год?


* * *

На неба театральные подмостки,
Блистая серебром, взошла Луна.
И мне видны прекрасно из окна
И грим её, и на одежде блёстки.
Я эту пьесу каждый день смотрю,
Я знаю наизусть её движенья,
Но всё сильнее жажду продолженья
И постановщика благодарю
За примы восхитительную роль,
Безмолвную, но полную значенья.
За высоту её нравоученья,
В котором и восторженность, и боль.
Я чувствую, о чём молчит она,
Когда среди кромешной тьмы блистает.
Какой театр! Мне не надоедает
Смотреть на это действо из окна.


* * *

Шестьдесят четыре зёрнышка кофейных –
Так варил Бетховен кофе, а потом
Сочинял сонаты из благоговейных
Звуков, что питают душу волшебством.
И была в сонатах тех такая сила
И такая нежность, что не передать.
Мне всегда казалось: музыка вместила
Мощь и горечь кофе, вкуса благодать.
С музыкой маэстро я назначу встречу,
Пусть она красою сердце бередит.
А потом напиток заварю покрепче:
Может быть, на кофе Муза прилетит.


* * *

Мы верим в то, что завтра будет свет,
Что завтра все мечты осуществятся.
А потому не стоит прохлаждаться,
На расслабленье даже часа нет.
Сегодня до заката долгий день,
И удовлетворяют перспективы
Побольше сделать. Человеки живы,
Пока трудиться им ничуть не лень.
И надо небеса благодарить
За сущность человечьего удела.
Спасибо за возможность делать дело,
А это значит, за возможность жить.


* * *

Когда в стране не действуют свободы,
Понять её властители должны,
Что нет в стране счастливого народа,
И дни такой державы сочтены.
Прошли тысячелетья от Исхода.
И назубок с тех пор усвоил свет,
Что для людей важней всего свобода,
И ничего её дороже нет.
А потому в беседах о свободе
Мы учим юных вольности ценить.
И из Египта каждый год выходим,
Чтоб в сердце дух свободы сохранить.


* * *

Какой непостижимый вечер!
Давай достанем с полки свечи,
Нальём игристого вина.
Пока густа в бокалах пена,
Я под звучащий вальс Шопена
Признаюсь в том, что влюблена,
Что чувство словно наважденье.
Смотри, по стенам пляшут тени,
А звуки тонут в полумгле.
Тебя я нежностью балую,
Поскольку слаще поцелуя
Не сыщешь блюда на столе.
Хоть вечер в ночь перерастает,
Влеченье не надоедает,
И целоваться нам не лень.
Мы рады этому занятью.
Но утро разомкнёт объятья,
Напомнив, что родился день.


* * *

В нашем времени плотно уложены несовместимости:
Широки магистрали, но узкие взгляды совсем,
При высоких строениях низкая планка терпимости,
А при массе экспертов всё больше и больше проблем.
Медицина такая, какую доныне не знали мы,
Но всё хуже здоровье и легче недуг подхватить.
Даже атом смогли покорить и работать заставили,
А свои предрассудки не можем никак победить.
Хуже пищеваренье, поскольку быстрее питание,
Много разных покупок, а радости меньше. К тому ж
В нашем времени есть обжигающее сочетание,
Когда люди большие, а мелких не меряно душ.


* * *

А время сбежало, явив непомерную прыть.
При этом оно изменить умудрилось сознанье.
Исчезло из памяти всё, что хотелось забыть,
Оставив душе лишь хорошие воспоминанья.
С таким багажом невозможно сидеть в скорлупе,
И тянет творить, чтоб красивого сделать немало,
И множить добро, всю любовь отдавая тебе,
И верить кукушке, что счастье нам накуковала.


* * *

Я б уволила всех, кто на небе дозирует счастье!
Кто придумал его выдавать, словно капли в аптеке?
Без него не дано совладать ни с какою напастью,
Без него, как цветок, увядает душа в человеке.
Неужели его на Земле, словно золота, мало?
Неужели оно упаковано в мелкую тару?
Эх, была б моя воля, я б тоннами всё раздавала,
Даже если б за это мне Небо придумало кару.


* * *

Восхитительный ритм! Он и в музыке есть, и в движенье.
Облеки его в рифму – и таинство произойдёт.
Зародится строка – беспокойной души продолженье,
И наполнится чувством, и к сердцу тропинку найдёт.
И тогда зазвенят родники неизведанных смыслов,
Приоткроется космос, где каждое слово – звезда.
И пленит тебя стих, в одночасье красив и неистов.
И, однажды пленив, не отпустит уже никогда.