О ЛЮБВИ

Любовь – не поцелуй
в тяжёлой темноте
под аркой,
а поцелуй в сонете
Лауры и Петрарки.
В строфе, написанной при свете
горящей спички.
Любовь – в подаренном сонете
великим Данете
Беатриче.

Любовь – две искры,
гаснущие рядом
большую Вечность!
Никак не миг.
И не погаснут никогда
любившие когда-то
В. Маяковский и Лиля Брик.

Любовь – распластанный
между материками
штормящий океан.
И сердца крик
над нежными стихами
Есенина к своей Дункан.

Любовь – два паруса вдали
на водной глади:
плывут в бессмертье корабли –
Высоцкий с Влади...

Любовь, как капля на ладони
дождевая,
прозрачна и легка.
Любовь моя, как рана ножевая,
смертельно глубока.

Любовь – стихи испепелённые
в камине,
но возрождённые.
Живущие доныне.


* * *

Странницей станет когда-то душа.
Тихо расстанется с ветхой лачугой.
В низкие тучи вспорхнёт не спеша
серенькой птахой... весёлой пичугой.
Ветру навстречу, легко, как всегда,
в небо солёное – тающей дымкой,
выше и выше взлетит без труда.
Там и растает вверху невидимкой.

...Вдоль побережья пойду на восток.
От сотворения мира он тот же –
истин и тайных познаний исток –
чем недоступней, тем сердцу дороже.
Берегом моря, где красный песок
ветер в зыбучие дюны навеял,
буду идти и идти на восток,
и доберусь до границы пангеи.

В этой далёкой и дивной стране
солнце всё время сияет в зените.
...Кромкой прибрежной пройдусь по волне,
что разлеглась на горячем граните,
с чайкой весёлой начну разговор.
В долгой и непринуждённой беседе
чайка расскажет историю гор
и об арийской священной «Ригведе».

Спрячется за валунами душа
в тень экспрессивных чужих междометий.
Слышно, как в узкой воронке шурша,
льётся песок позабытых столетий.


* * *

Нас прошлое найдёт везде и всюду,
куда бы ни забросила судьба.
Так тень Христа, преследуя Иуду,
его находит у позорного столба.
И нас, безропотных, но голосящих чаще
на всю вселенную о правоте своей,
находит каждый раз... не настоящих
(то среди недругов, а то среди друзей)
распятый Богочеловек из Назарета.
Нас, фарисеев, зрящих из личин
своих суждений – с колоколен, с минаретов
и с башен – прошлых следствий и причин,
Он потчует лепёшками из полбы,
на равные куски их преломив.
А мы пытаемся спустится в катакомбы,
чтоб спрятать истинные чувства и мотив
поступка этого… но как же мы несчастны!
Причастие безбожно отклонив,
к Его распятию мы как бы непричастны.


* * *

Умение сглотнуть обиды ком,
как выпить спирта алюминиевую кружку –
как в поцелуе затяжном – одним глотком.
И сделать вид, что прислонял ракушку
к виску седому, и морской прибой
с закрытыми глазами долго слушал.
Что это был не разговор с тобой,
а с олушей, кричавшей прямо в душу
по телефону с громкой связью... Вид
утопленника в песне, спетой морем.
...Полынью сладкий наш пирог горчит,
а мы всё о любви какой-то вторим.
...Уж лучше медленно допью штрафной свой штоф,
с улыбкой к даме сердца обращаясь:
ты время вспять не возвращай, и чтоб
оно лишь стрелкой циферблатною вращалось.


* * *

Трепыхается в строке слово сирой птицей,
как в расставленном силке пленницей томится.
А ему бы в облака, к синему раздолью.
Да не вырваться пока из петли на волю.
А ему бы песней стать. В перелётной стае
звонким тремоло блистать, не переставая.
На высокой ноте всласть страстью насладиться,
камнем в пропасть не упасть, а остаться птицей.
...Ты на риск свой и на страх отпустивший слово,
гимн услышишь в облаках – песню птицелова.


МИНИАТЮРЫ

1.

Костёр угасал, сделав дело своё.
Согревшийся путник сказал:
– Вот и всё!
И больше ни слова. А угли всё тлели,
на ветке еловой ком снега согрели.
Снег рухнул в костёр – тот, конечно, погас...
Не так ли бросают любимые нас.

2.

Когда тебя застанет ночь в степи,
сожги мои стихи – согрей на миг ладони.
Пусть на миг.
Стихи сгорят, но сердце вспомнит их.
И в горстке пепла есть тепло, пока
его не выстудит озябшая рука.

3.

Где-то там, за туманом густым, и сырым, и солёным,
близкий берег нас ждал с маяком на высокой скале,
но фрегат наш нарвался на риф, как на нож оголённый,
и за десять минут стал похож на столетний скелет.

4.

Я, как слепой кутёнок,
на ощупь и на слух
иду среди потёмок
на мягких лапах двух.
Я пробую на искус
и пробую на нюх,
какой у жизни привкус,
какой у жизни дух.

5.

Какой же ты нерасторопный, март.
Ждать опостылело тебя, весны посланца.
А был ведь ожидания азарт –
такой, как у влюблённого испанца.

Пыл медленно угас. Страсть потускнела.
Уже весны не радует приход.
А как душа тебя ждала и пела –
придёт весна... ещё чуть-чуть... вот-вот.

6.

Квартира моя превращается в рай,
когда зацветут гиацинты.
...попросит соседка: « Серёжа, сыграй
и спой нам про Анды и Инды».
...мы спустимся к морю. У самой волны
ты тихо и нежно смеёшься –
ведь ноги целует она. Мы вольны.
...да вот только в рай не вернёшься.